Алексей Вязовский, Сергей Линник

15 ножевых: Фельдшер скорой

© Алексей Вязовский, 2023

© Сергей Линник, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Глава 1

– Труп?

– Он самый. И похоже, криминальный.

Сторож садового товарищества «Пехорка» выпучил глаза, схватился за голову.

– И что же делать?

– Сам как думаешь?

Я тяжело вздохнул, еще раз зачем-то попытался нащупать пульс на сонной артерии мужчины. Без вариантов – покойник. Голова проломлена в районе затылка, сам весь уже закоченел. Оно и понятно – декабрь 80-го года выдался холодным, с обильными снегопадами и двадцатиградусными морозами. Тут живым-то превратиться в сосульку – пустяковое дело. Что уж говорить про трупы…

– Звонить в милицию, – наконец сообразил сторож.

Я посмотрел на мелкого чернявого мужичка по имени Семен Петрович («Зови меня просто Петрович»). Именно он четверть часа назад бросился под колеса нашей скорой, призывно размахивая руками.

– Вот что ты нам устроил? – Из рафика вылез мрачный Харченко, плюнул на снег. – Не мог вызвать местную скорую?

Сторож от такого наезда выпал в осадок.

– Ну как же так, товарищи! Вы же все одно мимо ехали…

– Вот именно что мимо! У нас свои дела… – Водитель обреченно махнул рукой.

«Дела» были загружены в рафик нами в четыре руки в доме тещи Харченко в Малаховке. Разобранный диван, шесть стульев. Я выругался про себя. Это попадос. «Андрей, будь человеком, помоги с перевозкой мебели, вот доктор не против…» Нет, все водилы на скорой калымят и гоняют автомобили по собственным делам. Договариваются с диспетчерами – мол, сломался – и делают гешефты. Но зачем я-то во все это полез? И ведь отговаривала меня Томилина: «Давай, Андрей, выйдем у какого-нибудь кафе, посидим, кофе попьем, а Харченко сам справится…» Во-первых, какое кафе в такую рань, во-вторых, хоть один медик в машине должен присутствовать. В итоге Лена упорхнула отмечаться в очереди за кухонным гарнитуром, а я как дурак дал слабину и поперся в Малаховку с Харченко.

– Думал, что человек умирает, некогда вызванивать. – Сторож расстроенно развел руками. – Мужик-то шевелился.

– Да показалось тебе!

Живот неприятно скрутило, я полез за таблетками с висмутом. Вот еще тоже приключение на мою голову. Первые два дня было настолько худо, что я уже жалеть начал. Ну вот стоило пить эту дурацкую бактерию и доказывать окружающим, насколько я крут? Ходи теперь с гастритом, глотай лекарства по расписанию. Того не ешь, этого не пей…

– Не мог он шевелиться. Мертв потому что.

– Так что же делать?

– В милицию звонить!

Нам хана. Сейчас приедут опера, внесут номер скорой в протокол. А потом Лебензон нас с Харченко съест без соли за то, что гоняли машину по своим делам в рабочее время. Вот уж оторвется зав подстанцией… Так подставились, что выговором тут не отделаешься.

– А что им сказать. Ну, кто умер-то?

Я опустился на корточки, охлопал дубленку и пиджак жмура. В одном из карманов было что-то плотное. Я засунул руку, вытащил листик, сложенный вчетверо. Развернул.

– Что там? – нетерпеливо спросил сторож.

– Погоди, дай рассмотреть, – сказал я, всматриваясь в строчки. – Видно хреново. Ага, это больничный. Вот, видишь, «выдается сотрудникам КГБ, имеющим воинское звание».

– Япона мать! – заорал Харченко, пиная колеса рафика.

Ментовские опера и следаки? Ставлю галку.

Прокурор района с командой? Есть. Гэбэшная братия? Приехали на трех «Волгах». В комплекте – розыскные собаки, криминалисты, разве что вертолета в воздухе не хватало, видимо, погода не способствует.

Допрашивали нас аж трое силовиков – от прокуратуры, от КГБ и от МВД. Я строгонастрого запретил Харченко врать – диван в салоне не скроешь, да и проверить любую версию с вызовом, трансфером больного в больницу очень легко. Благо в гэбэшных «Волгах» и в ментовском «козлике» есть рации и радиотелефоны.

– Пипец вам, – качал головой седоусый опер из местного РУВД. – Уволят с волчьим билетом. Вы знаете, кто там лежит? – И милиционер показал в сторону сугроба.

– Капитан Евстужин! – одернул опера гладко выбритый, подтянутый гэбист в светло-бежевой дубленке. – Сейчас у нас задача не напугать товарищей, а получить всю возможную информацию.

Пока Харченко по десятому разу рассказывал наше милое приключение, диктовал телефон своей тещи, мой ужас скачкообразно усилился. Мозг покряхтел, покряхтел и выдал: мертвец в сугробе – это же «труп на Ждановской». Случайно убитый бухими метровскими ментами «бурильщик». Которого они с помощью начальства решили выкинуть на Егорьевском шоссе. Типа никто не узнает. Узнают. И начнется битва двух советских «годзилл», двух «наследников» умирающего Брежнева – Щелокова и Андропова. МВД против КГБ. Победит КГБ, министр окончит жизнь самоубийством. Как и его жена, кстати. Следак по этому делу будет ездить под защитой группы «Альфа», а я… Тут мой ужас достиг космических масштабов. Меня прикрыть некому. С подстанции погонят сразу, автоматом. Скорее всего, отчислят из института. Хороший вариант – забреют в армию. Плохой вариант – эти «волки» с голодными глазами начнут шить соучастие. Вон «нашего» сторожа уже повели в гэбэшную «Волгу».

Но почему труп? Я подул в замерзшие пальцы. Кажется, мертвец на Ждановской был жив, когда его нашли – умер в больнице. Или история пошла другим путем? Что же мне все-таки делать? Там гипотез много выдвигали, включая и ту, в которой реального чекиста не было, а это все Андропов придумал. Но в одном все исследователи были едины: движуха будет неслабая.

– Завтра с утра надо явиться в районную прокуратуру. – Третий следак переписал мои паспортные данные, уточнил прописку. Зарегистрироваться в новой квартире я еще не успел – дал адрес общаги. Надеюсь, если что, Давид прикроет. – Там мы с вами продолжим. Руководству подстанции, разумеется, все сообщим.

Харченко, как услышал это, закрыл лицо руками. За работу он держался, кормил жену в декрете и двух спиногрызов. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Дело не в том, что работу водителя не найти – вон, все заборы в объявлениях, лимиту из провинции завозят. Просто на скорой уже и стаж, и классность, а на новом месте в деньгах потеряет.

В рафике я углядел, как водила достает подозрительную фляжку, силой вырвал ее.

– Ты хочешь к леваку добавить пьянку на рабочем месте?! – Я открыл крышечку, понюхал. Оттуда пахнуло сивухой. – Что это?

– Самогон. Теща гонит. – Харченко начал раскачиваться из стороны в сторону. – Вот зачем я во все это полез?! Уволят, по допросам затаскают…

Тот же вопрос волновал и меня.

– Ладно, поехали, нечего тут глаза мозолить. А то передумают менты и с собой утащат. Жми на газ.

Разумеется, Томилина тут же засекла наши хмурые рожи. Сразу, как села в машину.

– Что случилось?

– Да живот что-то крутит, – отбрехался я. И тем самым переключил Лену на привычную тему.

– Ну зачем ты выпил эту бактерию?! Тебе больше всех надо? Еще и фиброгастроскопии твои…

Всю дорогу до подстанции Томилина ела мне мозг маленькой ложечкой. Так сказать, на правах мелкой начальницы тире любовницы. Под конец я уже был готов сам изобрести машину времени, чтобы прыгнуть еще разок в прошлое и отговорить себя от этой затеи. Тем более что поперла изжога, которая распалила во мне адские котлы.

– Ты молоко купила? – спросил я Лену.

– Да, да. Вот пакет.

Я оторвал уголок, припал к живительному лекарству всех язвенников. Эх, сюда бы еще бананчик, заполировать молочко…

На подстанции еще ничего не знали – мы спокойно сдали смену, Томилина умчалась передать карточки.

– Ленке что будем говорить? – Харченко закурил дрожащими руками.

– Не Ленке, а Елене Александровне. Ты же вроде не курил?

– Стрельнул у ребят… Может, на больничный уйти?